Надо же... в старой тетради нашелся умерший во младенчестве, видимо, огрызок рассказа... Мой ли он? А если не мой, что у меня делает? А если мой, то почему я его в упор не помню, и он такой чужой? Голова болит уже думать о том, чей он и откуда. А еще болит шея, обещая новый спазм. Ну что же ты, я же тебя даже не простужала...