Der Vogelfänger bin ich ja, Stets lustig, heißa hoppsassa! Ich Vogelfänger bin bekannt Bei Alt und Jung im ganzen Land./// В саду две курицы съели крокодила.
Представь себе поле. Большое поле, раскиданное по холмам. Представь себе лес на краю. Настоящий, густой лес. Шумящий, скрытный, живущий какой-то своей жизнью, когда никто не видит. И совершенно безжизненный, когда ты в нем и пытаешься поймать его движение.
Представь себе старую башню на краю поля, на холме. К ней уже потихоньку подбирается лес, ему все равно некуда торопиться. Неизвестно кому нужна была башня, но сегодня она как раз там, куда никто не заходит. И неизвестно, кому нужны были большие механические часы в самой башне.
Но однажды их стали заводить. Их настроили, они показывали точное время. Почти каждый час был чем-то окрашен, ведь так приятно, когда есть завод, когда время просто идет, когда его можно почувствовать. Непрерывный упоительный ход, правильный и неумолимый. Мягкий и упрямый в то же время поток. На улице майский день - и на часах майский день. На улице летняя ночь - и на часах тоже летняя ночь.
А потом их просто перестали заводить. Часы остановились не сразу. Они еще шли какое-то время. А потом остановились. Между лесом и полем менялись месяца, все таяло, потом все расцветало, потом распускалась листва, потом начал дуть похожий на теплые сливки ночной летний ветер. Но в башне время застыло, словно там навсегда остался тот день между январем и февралем, когда последний завод кончился. Бредовый, нелепый анклав безвременья в уверенной реке Времени...
Представь себе старую башню на краю поля, на холме. К ней уже потихоньку подбирается лес, ему все равно некуда торопиться. Неизвестно кому нужна была башня, но сегодня она как раз там, куда никто не заходит. И неизвестно, кому нужны были большие механические часы в самой башне.
Но однажды их стали заводить. Их настроили, они показывали точное время. Почти каждый час был чем-то окрашен, ведь так приятно, когда есть завод, когда время просто идет, когда его можно почувствовать. Непрерывный упоительный ход, правильный и неумолимый. Мягкий и упрямый в то же время поток. На улице майский день - и на часах майский день. На улице летняя ночь - и на часах тоже летняя ночь.
А потом их просто перестали заводить. Часы остановились не сразу. Они еще шли какое-то время. А потом остановились. Между лесом и полем менялись месяца, все таяло, потом все расцветало, потом распускалась листва, потом начал дуть похожий на теплые сливки ночной летний ветер. Но в башне время застыло, словно там навсегда остался тот день между январем и февралем, когда последний завод кончился. Бредовый, нелепый анклав безвременья в уверенной реке Времени...